Неприятный скрип шин черного лимузина, после которого произошло несколько толчков, удар и поворот. Этого вполне хватило для настоящей аварии, переломанного капота, разбитого стекла и потерянного сознания всех, кто находился в машине этой ночью. А вроде была неплохая ночь, если только не ненормальные папарацци, которые так тщательно преследовали нашу парочку. А ещё их наняли для того, чтобы устроить как раз ту самую аварию, в которой Блэр и Чак вполне могли умереть и отправиться на небеса.
«Я должна лично сказать Луи, что свадьба отменяется» - говорила она Чаку, в надежде, что они будут снова вместе, а свадьбы с Луи не будет. Ведь по-настоящему она любит Басса, уже на протяжении многих лет.
«Я люблю тебя» - снова соскальзывают эти три слова с её губ, и теперь она не произносить это, она говорит все свои слова свободно и искренне, как никогда. «Я люблю каждую частичку тебя» - добавляет она, а он только улыбается, по-детски, по-настоящему, он был этому рад и готов сбежать с ней хоть на край света, что было вполне реально по толщине его кошелька и по желанию. Да она тоже не грустит, Блэр улыбается своим словам. И вот этот долгожданный поцелуй, в котором так и бурлит страсть. Страстные языки пламени охватили их. И тут они теряют сознание.
Такое невероятное чувство, будто твоя душа вернулась из космоса в твое тело. Захватывающее ощущение. Блэр еле-еле открывает глаза, щурясь от большого количества света в её палате. Она только несколько минут вспоминала ту ночь с Чаком и папарацци, пытаясь все пронумеровать и собрать воедино, сделать некую картинку.
Слева было кресло, где всю ночь просидела Серена. Заметив то, как пришла в сознание Блэр, подруга с радостью вздохнула, ведь все думали, что они с Чаком умерли.
- Серена… - произносит она с некой слабостью. На её лице была в том же время и улыбка и печаль.
В палату заходит медсестра в белом халате с весьма грустным лицом, это насторожило Блэр и у неё возникло множество различных мыслей, ей стало нехорошо.
Что с Чаком? Где он? Где он? Почему никто о нем не говорит? Неужели с ним случилось что-то плохое? Нет! Я не смогу без Чака! Я не верю в это! Что может быть хуже? Нет! Мы собирались провести время вместе, мы хотели сбежать от всего этого… я хотела бросить Луи и остаться с Чаком… Но он не мог умереть, не мог! Он не мог умереть и не предупредив меня об этом, как не смешно это бы и не звучало… Может я просто делаю из всего этого трагедию? Всего лишь зашла медсестра... мало ли зачем. Например, проверить, жива ли я…
- Мне очень жаль, Блэр, но вы потеряли ребенка, - растянуто и грустным тоном еле проговорила медсестра. Это известие парализовало Блэр с ног до головы, теперь ей действительно стало плохо, а еще у неё был шок. Она будто не чувствовала своих ног. Блэр не могла в это поверить и осознать. Она думала, что на свете не может быть ничего хуже того, что Чак может уйти на небеса. Нет, это не так. Глаза Блэр покраснели и стали мокрыми, появились блестящие слезы, которые падали ей на полотенце. Она начала плакать. Ей было плохо, а самое плохое это осознать эту потерю. У неё было горе. Серена попыталась утешить её, взяв за руку. Конечно, сейчас ей больше всего нужна поддержка её лучшей подруги, она не хочет оставаться одна. Только не теперь.
Я не могу в это поверить… Нет… Почему? Он же маленький, беззащитный… Нет… Он мой малыш… Нет, мой малыш… Как я это скажу Чаку? Если он жив, конечно… Что скажет Луи? Да и сама эта потеря… Как она повлияет на нашу семейную жизнь?  Ну почему такое с ним произошло? Он даже не родился на свет, я не посмотрела на него… я не увидела его прекрасные глазки, я его даже не увидела… Мне плохо… Но нужно узнать где Чак… Я точно не переживу еще одной потери. Это не справедливо! Слышите? Это не справедливо. Хотя как вы можете меня слышать, если я все это говорю про себя…
- Где Чак? – с волнением в голосе еле-еле выдавила про себя Блэр, в надежде услышать у Серены положительный ответ о том, что Чак жив и спокойно лежит в своей палате. Подруга обменивается с медсестрой печальными взглядами, а девушка в белом халате лишь с грустью кивнула в ответ, это значило согласие на то, чтобы Серена рассказала о Чаке.
- Би, он потерял много крови… И он еще не приходил в себя, - прямо сказала она, - так что перспектива не очень хорошая, - огорчила её Серена.
Блэр надеялась услышать что угодно, но не это. Ведь шансов на выздоровление почти нет. Его спасет только чудо, но где его взять? Блэр одолел ступор. Её сердце билось так быстро, казалось, что оно сейчас остановится. Ей стало тяжело дышать. Она прижала руки к лицу и слезы продолжили литься.
Спустя несколько минут Блэр вошла в молельную комнату больницы у католиков. Она встала в специальную позу для мольбы.
- Пожалуйста, Господи, ты забрал моего ребенка, ты не можешь забрать и Чака. Если ты существуешь, позволь ему жить… Я сделаю всё. Я обещаю, что сдержу своё слово и выйду замуж за Луи и никогда не буду с ним снова, - впервые в жизни Блэр молилась так искренне и всем сердцем. Она надеялась, что Бог существует, она пытается верить в это. Надежда умирает последней, как говорится.
Открываются двойные двери, и за ними стоит та самая медсестра. В своем белом халате она выглядела как ангел. Лучи света падали прямо на неё. Блэр была поражена увиденному. Она затаила дыхание в ожидании того, что скажет «Ангел». Господи, прошу тебя… молю…
- Блэр Уолдорф? Чак Басс вас зовет, - медсестра солнечно улыбнулась. Её слова растопили лёд в груди Блэр. Ей стало легче дышать и на душе стало намного легче. Она будто парит по воздуху, как легкое перышко. Она была беспредельно рада. Вот оно это самое «чудо». Бог не подвёл её. Она обязана сдержать свое слово, она дала клятву – она обязана выполнить её. Она не может потерять его снова и подвести Бога, который только что спас её от предстоящего ей горя.